Неожиданная инициатива: Мия Бойка просит замолвить словечко о цензуре. Шнур вздрогнул
Певица Мия Бойка, она же Мария Бойко предложила внедрить в России музыкальную цензуру. С таким предложением она пришла в Госдуму. Об этом сообщила журналистка Алена Жигалова. Если эта новость дошла до Шнура, то он наверное, вздрогнул. Или рассмеялся.
Комитет отсеивания
Бойко предложила создать комитет, направленный на «отсеивание деструктивных песен». Прежде всего, речь идет о музыке, сгенерированной ИИ и становящейся популярной в TikTok. Певица также напомнила о подобной практике в СССР. Наложение возрастных ограничений, по мнению Марии, не поможет, поскольку дети легко указывают ненастоящую дату рождения в соцсетях. Бойко отметила: ее предложение с цензурой не связано, а направлено на борьбу за «здоровое и позитивное музыкальное пространство».
Прославившаяся скандалами
Бойко «прославилась» на всю страну в прошлом году, когда во время выступления на дне города Надыма, унизила маленькую девочку в маске кошки. После на девушку в соцсетях обрушился шквал критики, а Екатерина Мизулина написала: «Кто пускает таких злых людей на сцену и дает им право высмеивать детей на глазах у всех?». На сторону ребенка также встали Егор Крид и Ксения Собчак.
В том же 2024 было снято шоу, фрагмент из которого завирусился в Сети этим летом. Там Бойко изображает узкий разрез глаз, говоря, что китайцы полюбят ее творчество, от такого опешил даже ведущий Павел Воля: «Я тебе объясню: тебя никогда не будут любить китайцы, пока ты их вот так показываешь».
Беседуем с экспертами
О необходимости музыкальной цензуры «Свободной Прессе» рассказал российский композитор, философ, эксперт в области искусства Семён Кривенко-Адамов.
«СП»: Нужна ли нам цензура в музыке, и почему?
— Музыкальная цензура — это создание определенного фильтра, благодаря которому будет четко установлена граница между массовой культурой и субкультурой. Это не значит, что нужно запрещать всё подряд. Это значит, что на экраны, концерты и в СМИ не должно попадать откровенно псевдотворчество.
Пусть мальчики в коротких штанишках, которые «роняют запад» и приглашают в своих песнях исследовать свои гениталии, остаются на задворках дегенеративной субкультуры до тех пор, пока более высокая и состоятельная культура не утилизирует данный информационный пласт самостоятельно.
Композитор считает, нашей стране нужна и культурная ревизия:
— Что касается культурной ревизии, то здесь следует отметить, что в современной России сформировался огромный пласт дутых деятелей культуры, которые в хаосе 90-х и 00-х благодаря своим связям и возможностям скупали оптом высокие должности, госнаграды и звания, а теперь восседают в правлениях творческих союзов, в директорате федеральных медиа, в руководстве учреждений культуры.
Их никто не знает, а творчество не то, чтобы оценить, но даже очень сложно где-либо отыскать. Однако многие из них — заслуженные деятели искусств, кавалеры орденов и почетные-препочетные члены. Эти почетные-препочетные и плодят вокруг себя атмосферу бездарности и духовной бедности, отвергая истинные таланты и истинное искусство.
Критерии и влияние на индустрию
О теоретическом влиянии такой цензуры на музыкальную индустрию и потенциальных критериях рассказывает маркетолог и продюсер Дмитрий Атабеков.
«СП»: Если говорить о такой цензуре относительно критериев отбора песен, какими в теории они могли бы быть?
— Если говорить о возможных критериях отбора, то здесь существуют лишь два подхода. Первый — юридический, уже закрепленный в праве и проверяемый в суде.
Второй — идеологический и оценочный, включающий расплывчатые формулировки вроде «негативного мировоззрения», «деструктивного образа жизни» или «отсутствия позитивного примера». Исторический опыт показывает, что такие критерии не очищают культурную среду, а делают ее безопасной, но стерильной.
«СП»: Пострадает ли наша музыкальная индустрия от цензуры?
— С точки зрения последствий для индустрии подобная цензура неизбежно ударит по нескольким направлениям одновременно.
Экономически это приведет к снижению экспортного потенциала, уходу артистов в независимые и зарубежные каналы и сокращению инвестиций в рискованные жанры.
Креативно — к исчезновению острых форм, выравниванию звучания и доминированию безопасного поп-формата. Социально — к утрате доверия аудитории, которая не перестает слушать музыку, а просто уходит из «официального пространства».
Проблема подобных инициатив
Эксперт считает, такие инициативы — размыты:
— Проблема предлагаемых инициатив заключается в том, что они подменяют правовую логику моральной.
Категории вроде «здорово» или «нездорово» не имеют четких критериев, не поддаются формализации и создают высокий риск субъективных запретов. В результате решение начинает зависеть не от закона, а от вкуса или текущей повестки.
Музыка — отражение реальности
Атабеков делится и своим мнением относительно цензуры в музыке:
— Музыка не формирует реальность напрямую — она отражает ее. Цензура не делает культурную среду «здоровой», она делает ее управляемой. Здоровая музыкальная экосистема возникает не из запретов, а из конкуренции, образования слушателя, разнообразия и наличия сильных альтернатив «эфирному формату».
Не случайно один из известных артистов, Мэрилин Мэнсон сформулировал это так: «Искусство может быть красивым, оставаясь в то же время страшным, гротескным или пугающим. Это не делает его менее значимым. Если люди испуганы или шокированы, они должны спросить себя, почему, а не выдвигать в ответ цензуру».
Ограничивать нужно ИИ-контент
На слова Бойко об ИИ обратил внимание ИТ-директор финтех-компании MoneyCat, участник группы «Гденебо» Александр Мезенцев:
— Здесь, среди прочего, речь идет об ограничениях в отношении музыки, созданной с использованием нейросетей. Думаю, что, действительно, нужно будет вводить регулирование или сертификацию генеративных музыкальных продуктов на уровне индустрии. Сегодняшний ИИ-контент во многом однотипен, но по мере развития технологии острее будет вставать вопрос авторских прав.
Как «измеряется» цензура
Поделился своим мнением относительно цензуры писатель и лидер рок-группы «Каникулы ГеГеЛя», Александр И. Строев:
— Если индустрия измеряется степенью материального дохода, то никакая цензура тут не поможет.
Но музыкальная индустрия не пирожное, которое можно купить или не купить в магазине. Чаще это прилетает в сознание «воздушно-капельным» путём.
И вдруг ты оказываешься во власти какой-то музыкальной фразы или рифмы, которая тебя изменяет «на клеточном уровне».
К примеру, в пищевой индустрии опасность продукции измеряется содержанием вредных веществ для организма и это имеет незамедлительные клинические показатели в виде недомогания, отравления, смерти.
А как быть со словом, смыслом, музыкальной гармонией, частотами, ритмом, вибрациями, воздействие которых сразу и не различимы, но оказывают фундаментальное влияние и проявляются значительно позже?!
Культура — не вклад, а прибыль
Делится музыкант и своим взглядом на культурную деятельность:
— Как представители российской культуры, не связанные ни с какими индустриями, властями и модными течениями, мы (группа «Каникулы ГеГеЛя» в лице основателей Александра И. Строева и Алексея Воронкова), можем рассуждать об этом совершенно свободно — так как всю сознательную жизнь занимаемся исключительно вкладом, а не извлечением прибыли.
Цензура — умышленная схема
Говорит Строев и о том, чем является цензура в музыке:
— Лоббирование чего-то одного всегда невольная реклама другого. А в бизнес-индустрии часто и умышленная схема, рассчитанная на любопытство потребителя. Но пока деньги, а не здравый смысл, будут выступать мерилом созидательной задачи — это вряд ли разрешимая проблема. Количество и качество света внутри нас и есть цензура.
